Чем глубже корреспондент Centralmedia24 погружался в тему Баутино, тем меньше он походил на привычный порт. Чиновники отвечали уклончиво, статистика показывала нули, а работавшие там люди говорили о бухте почти шёпотом. При этом Баутино – одно из первых портовых мест Казахстана с историей, длиннее, чем у всей современной морской инфраструктуры страны. В завершающем цикле материалов о ключевых портах страны рассказываем о самом закрытом из них.
Вместо предисловия: Centralmedia24 запустил серию материалов о ключевых портах Казахстана:
- Первая часть была посвящена Актау – главным морским воротам страны и точке, от которой стартует её путь к океану.
- Вторая часть – разбор работы порта Курык.
Бухта, с которой всё началось
Тупкараганский залив издавна служил удобной естественной стоянкой. Караванные маршруты пересекали эту точку, купцы меняли здесь товары, а рыбаки пережидали непогоду.
В середине XIX века на побережье появились первые укрепления и жилые поселения. На месте нынешнего города Форт-Шевченко сформировалась станица, позднее получившая название Баутино. Здесь установили одни из самых ранних маяков на восточном побережье Каспия – редкие сооружения, которые до сих пор напоминают о начале организованного мореплавания в регионе.
Этот контекст важен. Порт Баутино расположен не в пустынной точке на карте, а в самом сердце одного из старейших прикаспийских населённых пунктов. Форт-Шевченко – город с длинной историей, а Баутино – его морские «ворота», с которых фактически началось современное освоение казахстанского Каспия.
Государство: «Это не порт, а производственная база»
Ответы Министерства транспорта стали отправной точкой расследования Centralmedia24. В одном письме пресс-служба ведомства подчеркнула:
«Порт Баутино остаётся базой поддержки морских операций и используется для обеспечения нефтегазовых проектов, в том числе Кашагана».
Во втором письме позиция повторилась:
«Его роль указывает на использование в промышленных целях, связанных с добычей нефти и газа».
Ни в одном ответе нет упоминания транзита. Даже фраза о том, что «возможно расширение функционала, включая мультимодальные перевозки», звучит не как реальный план. По сути чиновники воспринимают Баутино не как элемент транспортной политики, а как инструмент для обслуживания нефтесервисной отрасли.
Статистика транзита показывает почти пустоту
Чтобы проверить реальную активность порта, корреспондент редакции обратился к Excel-таблицам Нацстатистики за 2024 год, где отражён транзит морским транспортом. Логично было ожидать, что Баутино, как действующая база, оставит хоть какие-то следы в данных. Но в таблицах почти пустота. Транзит по морю на нулях. Баутино фигурирует лишь одной строкой: 1,9 тысячи тонн автотранспорта за год.
Для сравнения: в Актау – около 4,8 млн тонн. Разница настолько разительная, что Баутино в статистике выглядит не просто второстепенным, а почти невидимым.
Маршрутная активность тоже не даёт ясной картины: основные судозаходы – буксиры, то есть технический флот. По остальным показателям – такие же обрывочные данные. В графиках по судозаходам, погрузочно-разгрузочным работам и прибытию/убытию грузов порт либо не выделяют отдельно, либо он тонет в общей массе.
Получается парадокс. Порт официально существует, министерства дают о нём развёрнутые ответы, но в статистике он растворяется, оставляя за собой лишь маленькое число – те самые 1,9 тысячи тонн.
Что скрывается за статистикой
Цифра в 1,9 тысячи тонн автотранспорта за год выглядит загадочно, пока не перевести её в более понятные категории. Это не контейнеры и не трейлеры. Для Баутино такие объёмы чаще всего означают:
- спецтехнику;
- сервисные машины подрядчиков;
- пикапы и мобильные установки;
- средние грузовики, используемые на нефтегазовых объектах.
Если пересчитать объём в приблизительное количество техники, получается характерная «вилка»:
- если речь о легковых и лёгких машинах, тоннаж равен примерно 1 000-1 300 единицам;
- если преобладают сервисные грузовики и спецтехника, это уже 150-300 единиц.
Точная структура неизвестна: отчёты просто фиксируют массу, но не указывают типы машин. Поэтому и возникает такая большая разница между верхней и нижней оценкой.
То есть 1,9 тысячи тонн – это не «портовая активность», а служебный транспорт, который обеспечивает внутренние процессы нефтегазовых проектов. Именно такая техника и формирует единственный след Баутино в государственной статистике.
Стажёры Баутино: «Это, скорее, ремонтная база»
Чтобы понять, что на самом деле происходит в бухте, редакция связалась с профильными морскими вузами – Yessenov University и Казахстанской морской академией при КБТУ.
Получить официальные комментарии оказалось непросто, зато удалось поговорить со студентами, которые проходили там практику. И здесь Баутино снова показал свой характер.
Студенты, работавшие в Актау, рассказывали подробно. Те, кто проходил практику в Баутино, отвечали заметно осторожнее. Один даже попросил денежное вознаграждение за комментарий – странный запрос от будущего специалиста, который ещё не закончил обучение.
Другой студент всё же поделился впечатлениями и чётко подметил:
«Там не торговля, там – ремонт».
Более сговорчивый студент поделился коротким видео с места практики: пустынный берег, минимальная инфраструктура, красивая бухта и ощущение объекта, который предпочитает оставаться без внимания.
Затонувшие суда видят чиновники Минтранса, но не видят в акимате
Один из острых моментов – затонувшие корпуса, отчётливо видимые на спутниковых снимках.
Министерство транспорта официально подтвердило:
«В акватории Баутино и вдоль побережья Мангышлака имеется 13 затонувших водных объектов, которые не создают угрозу мореплаванию и окружающей среде».
Но чиновники на региональном уровне видят картину иначе. Через Минтуризма акимат Мангистау передал ответ:
«Информация о наличии затонувших судов отсутствует».
При этом на спутниковых снимках корпуса старых барж и судов видны настолько явно, что отрицать их существование трудно даже без специальных инструментов. Экологический мониторинг картину тоже не проясняет. Кстати, по фото со спутника видно больше 13 затонувших объектов.
В Минэкологии сообщили:
«Казгидромет» проводит наблюдения по 28 точкам. Форт-Шевченко, район Курыка, Северный и Южный Кендерли».
Баутино в этом списке нет. Получается тройственное расхождение:
- в Минтрансе признают затонувшие суда;
- экологи не наблюдают за акваторией;
- в акимате утверждают, что сведений нет.
Ситуация напоминает попытку закрыть глаза на очевидное: если проблему не фиксировать, она как будто исчезает. Но в Баутино она прячется на дне бухты.
Баутино как «верфь без таблички»
В официальных документах Баутино называют производственной базой. Студенты говорят о нём как о ремонтной площадке. Спутники показывают десятки старых корпусов. Статистика транзита утверждает, что там ничего нет. Но реальность куда сложнее.
Баутино выполняет функции, которые редко попадают в публичное поле: ремонт, техническая поддержка флота, внутренняя логистика крупных нефтегазовых проектов. Это не порт в классическом понимании, а закрытая техническая зона, работающая без лишних комментариев и внимания. Как верфь «Саржа» из прошлого материала Centralmedia24 «Каспийский груз: почему морской транзит Казахстана зависит от частников и как они связаны с КТЖ«
Баутино – своеобразный «Кот Шрёдингера» казахстанского Каспия. Все знают, что он есть, но никто не может толком объяснить, как именно он работает.
Раньше здесь ставили маяки. Теперь здесь тонут суда
Баутино – порт с историей около 175 лет, но в XXI веке официальные данные показывают его так, будто он почти отсутствует. В документах о нём упоминают, в ответах министерств описывают как действующую базу, однако в статистике остаётся лишь след в виде служебных 1,9 тысячи тонн автотранспорта.
Это необычное сочетание: историческая точка, которая сыграла важную роль в освоении казахстанского побережья. Одновременно объект, чья современная активность отражена минимально. Centralmedia24 не может точно объяснить, почему отчётность выглядит именно так, но факт остаётся фактом – эти данные создают образ порта, который работает в ограниченном и узкоспециализированном направлении.
Такой разрыв между реальным объектом и его статистикой заставляет задуматься, насколько хорошо мы вообще видим состояние морской инфраструктуры. Если подобный порт почти исчезает в цифрах, то сколько ещё значимых деталей могут оставаться вне поля зрения?
Читайте также:
